Придание смысла бессмысленности: анализ джонстауна

Нил Ошероу (NealOsherow)

Те, кто не помнит прошлого, обречены повторять его.

Цитата на плакате над кафедрой Джима Джонса в Джонстауне.

Я очень благодарен Эллиоту Аронсону (Elliot Aronson) за его помощь в написании этого эссе. Его понимание, предложения и критика оказались очень ценными. Также приношу благодарность Элиз Бин (Elise Bean) за ценную редакторскую правку.

В Джонстауне погибло около тысячи человек. Члены секты «Храм Людей», разместившейся в Гайане, под руководством Преподобного Джима Джонса приготовили напиток с ядом для своих детей, заставили их выпить яд и отравились сами. Найденные тела лежали вместе, рука в руке: все, свыше девятисот человек.

Как могла произойти эта трагедия? Кажется, почти невозможно представить, что целая религиозная община уничтожает саму себя, что родители убивают собственных детей. Репортажи в масс-медиа и цветные фотографии отчасти передали ужас этого события, но они не объяснили причин или процесса, которые бы привели к смерти стольких людей.

Даже через год в вечерних новостях Си-Би-Эс отмечалось, что «казалось, со временем мы узнаем, как можно объяснить ритуальное самоубийство /убийство свыше 900 людей... Но прошел год, и как будто мы не вынесли из этого события никаких уроков» (CBS News, 1979).

Тем не менее сама история «Храма Людей» вовсе не представляет для нас секрета. Джим Джонс основал свою церковь в штате Индиана за двадцать лет до ужасного события. Он проповедовал братство и сотрудничество, его община помогала бедным с едой и поисками работы. По мере того как число людей в его пастве росло, Джим Джонс ужесточал дисциплину и требовал все больше преданности. В 1965 г. он переехал в Северную Калифорнию; около 100 его последователей переехали вместе с ним. Его паства стала расти, образовывались новые конгрегации, отделение новой церкви появилось и в Сан-Франциско.

Кроме публичного образа любимого народом лидера, пропагандировавшего межрасовую гармонию, «Отец», как называли Джонса, считался мессией. Постепенно он стал персоной, которой поклонялась вся паства, и использовал значительную численность и повиновение паствы, чтобы приобрести политическое влияние и силу. Джонс требовал абсолютной верности, вынуждал прихожан вести аскетическую жизнь и на проповедях возвещал о ядерной войне и близившемся конце света. Своим последователям он говорил, что спастись могут только они. Джонс часто выступал против расизма и капитализма, но самый сильный гнев он изливал на «врагов Храма Людей» — клеветников и сбежавших из' секты людей. В середине 1977 г. публикация неблагоприятных статей в журнале в сочетании с грозящим судебным разбирательством вынудила основную часть паствы эмигрировать в отдаленное поселение в джунглях в Гайане.

В ноябре 1978 г. конгрессмен Лео Райан отреагировал на' обвинительные сообщения, что «Храм» удерживает людей в Джонстауне против их воли. Он организовал поездку в южноамериканское поселение; небольшая группа журналистов и встревоженных родственников членов «Храма Людей» сопровождала его. Они провели в Джонстауне один вечер и часть следующего дня. От большинства поселенцев журналисты и конгрессмен услышали лишь восхваления Джонстауна, выражение радости в связи с проживанием там и пожелания остаться. Однако две семьи передали Райану, что хотели бы уехать вместе с ним. Позже, когда Райан, его спутники и «дезертиры» пытались сесть на самолет и улететь, группу заманили в засаду и расстреляли охранники «Храма». В перестрелке погибли пять человек, в том числе и Райан.

Пока шла перестрелка в джунглях, Джим Джонс собрал общину в Джонстауне. Он сообщил им, что конгрессмен и его спутники буду! убиты, и затем приступил к окончательному ритуалу: «революционному самоубийству», уже отрепетированному членами его паствы. Внесли яд. Яд приняли все.

Поскольку Джонстаун находился в отдаленной местности, то общественность не сразу узнала о том, что произошло. Сначала вышли бюллетени, сообщившие об убийстве конгрессмена Райана вместе с несколькими его спутниками. Затем последовали слухи о массовых смертях в Джонстауне. Позднее слухи подтвердились. Но первоначальным оценкам, погибло приблизительно 400 человек, так что появилась надежда, что многие прихожане сумели скрыться в джунглях и спастись. Но когда стали вести непосредственный подсчет, то под телами взрослых обнаруживали маленькие тела детей и новые тела погибших — ни один из жителей Джонстауна не выжил. Общественность была шокирована, потом пришла в ужас и, наконец, отказывалась верить в случившееся.

Вместе с первыми репортажами об истории трагедии, вместе с мрачными описаниями и сенсационными фотографиями стали делаться и первые попытки проанализировать то, что произошло. Большинство авторов писали о харизме Джима Джонса и сильном влиянии «культа». Джонса описывали как персонаж, «которого мог бы создать Джозеф Конрад»¹ (Krause, 1978), как «мессию-самозванца», чья «жажда господства» привела к гибели сотни его фанатичных последователей (Special Report: The Cult of Death, Newsweek, 1978 a).

¹Джозеф Конрад, настоящее имя Юзеф Теодор Конрад Коженевский, 1857-1924, -английский писатель польского происхождения; среди прочих - произведения, обличающие империализм и прославляющие исключительное мужество при ударах судьбы; произведения последнего периода — пессимистического характера. — Примеч. ред.

Хотя и возможны какие-то объяснения этого события с точки зрения личностных особенностей преступника и уязвимости его жертв, оно, скорей, может быть отнесено к отклонениям, представляющим собой результат действия уникальных сил и предрасположений. Но такая точка зрения отдаляет нас от самого явления. Это объяснение утешает, но я уверен, что оно ограничивает наше понимание и потенциально опасно. Моя цель в этом анализе — не притупить эмоциональное влияние такой большой человеческой трагедии, сделав ее предметом академического исследования. В то же время, когда мы применяем социально-психологическую теорию и методы исследования, то этот случай становится более понятным и объяснимым и напоминает нам (скорее по своему типу, а не размаху происшедшего) о процессах, с которыми каждый из нас сталкивался. Социально-психологические понятия могут облегчить нам понимание: сами по себе убийства и многие обстоятельства, ведущие к ним, можно рассматривать с точки зрения подчинения и уступчивости. Процессы, которые заставили людей присоединиться к «Храму Людей» и поверить в проповеди Джонса, это стратегии, задействованные в пропаганде и убеждении. Когда мы пытаемся ответить на вопросы о том, почему так мало людей попытались сбежать из «Храма», как люди могли убить себя и своих детей, то в какой-то степени можем найти ответы, опираясь на знание психологии самооправдания.

КОНФОРМИЗМ

Характер церкви можно видеть в отношении ее к своим критикам.

Хью Пратер, «Заметки для самого себя»

С одной стороны, смерти в Джонстауне можно рассматривать как результат процесса подчинения, когда люди уступают приказу лидера и реагируют на угрозу силы. В «Храме Людей», что бы ни приказывал Джим Джонс, его прихожане послушно выполняли это. Когда он собрал общину в павильоне и принесли яд, то вся паства была окружена преданными Джонсу вооруженными помощниками. Есть данные о том, что некоторые люди не захотели пить яд добровольно, и им насильно влили его в горло или впрыснули инъекцию (Winfrey, 1979). Хотя были отдельные акты сопротивления и высказывались мнения против суицида, как это становится ясным по сохранившейся магнитофонной записи последнего ритуала, такое несогласие быстро подавлялось, или людям затыкали рот:

Джонс: Я приложил все усилия, чтобы сделать вашу жизнь хорошей. Несмотря на все мои попытки, горстка лживых людей сделала нашу жизнь невозможной. Если мы не можем жить в мире, тогда давайте умрем в мире. (Аплодисменты)... Нас ужасно предали...

Я знаю точно, что через несколько минут один из людей в самолете застрелит пилота — я это знаю. Я не собирался убивать его, но я знаю, что это произойдет... Поэтому я считаю, что вы должны помочь своим детям и старикам выпить яд и сами сделать это. Мы поступим также, как поступали древние греки, и спокойно уйдем в мир иной, потому что мы не совершаем самоубийство — это революционный поступок... Пути назад нет. Они теперь собираются вернуться, чтобы еще больше оболгать нас...

Первая женщина: Мне кажется, что пока живешь, всегда есть надежда.

Джонс: Ну, когда-то все мы умираем.

Толпа: Это правда, это правда!

Джонс: Те люди ушли, но они уже сделали свое дело: они уходят, чтобы превратить нашу жизнь в настоящий ад... но лично меня смерть не пугает. Эта жизнь проклята... Такая наша жизнь не будет ничего стоить.

Первая женщина: Но я боюсь умереть.

Джонс: Я не думаю, что это так. Поверьте, это совсем не так.

Первая женщина: Я думаю, что слишком мало людей оставили общину, чтобы мы, 1200 человек, отдали из-за этого свою жизнь... Я смотрю на всех наших детей и думаю, что они заслуживают того, чтобы жить.

Джонс: Но разве они не заслуживают большего, разве они не заслуживают мира. Самое лучшее доказательство, которое мы можем представить, — это уйти из этого проклятого Богом мира. (Аплодисменты)

Первый мужчина: Всекончено, сестра... Мы прекрасно прожили нашу жизнь. (Аплодисменты)

Второй мужчина: Если вы приказываете нам сейчас уйти из жизни, мы готовы. (Аплодисменты) (Baltimore Sun, 1979)

Заглушая плач детей на пленке, Джонс продолжает, настаивает на необходимости самоубийства и побуждает людей совершить этот поступок:

Джонс: Пожалуйста, возьмите эти таблетки. Это просто. Очень просто. Не будет никаких судорог... Не бойтесь умереть. Вы увидите, как сюда идут люди. Они будут пытать нас...

Вторая женщина: Не о чем беспокоиться. Будьте спокойны и попытайтесь успокоить своих детей... Они плачут не от боли. Это горчит лекарство...

Третья женщина: Здесь не о чем плакать: мы все можем только порадоваться вместе. (Аплодисменты)

Джонс: Пожалуйста, ради бога, давайте приступим... это революционное самоубийство. Это не саморазрушительное самоубийство. (Одобряющие возгласы «Отец». Аплодисменты)

Третий мужчина: Отец привел нас так далеко. Я за то, чтобы идти за отцом и дальше...

Джонс: Мы должны умереть достойно. Быстро, быстро... мы должны спешить... Прекратите эту истерику. Смерть в миллион раз лучше, чем горькое будущее... Если бы вы знали, что вас ждет впереди, вы были бы рады сделать решительный шаг сегодня вечером...

Четвертая женщина: Мне радостно, что вместе со всеми вами я веду эту революционную борьбу. ..Я бы не хотела идти по другому пути, все, что я хочу, — это отдать свою жизнь за социализм, коммунизм, и я искренне благодарю Отца.

Джонс: Возьми нашу жизнь у нас... мы не совершили самоубийства. Мы совершили акт революционного протеста против бесчеловечного мира (Newsweek, 1978b, 1979).

Если бы вы держали пистолет у чьей-то головы, вы смогли бы заставить этого человека делать почти все. Как показали многие свидетельства², в начале 1970-х гг. члены «Храма Людей» жили в постоянном страхе, что их накажут. В этой секте жестокие избиения сочетались с публичным унижением, люди подвергались наказаниям даже за совершение обычных и неумышленных проступков. Однако, как мы знаем из психологических исследований, представитель власти не обязательно должен прибегать к явным угрозам, чтобы заставить смириться с его требованиями. В экспериментах Милграма (Milgram, 1963) поразительно большой процент испытуемых подчинился командам экспериментатора, и эти участники экспериментов нанесли, как они думали, очень сильные удары электротоком другому человеку. Как показывают эксперименты Эша в отношении явления конформности — уступчивости хотя бы и неправильному мнению большинства (Asch, 1955), согласие группы не обязательно должно быть таким уж откровенно принуждающим, чтобы человек согласился с ее мнением.

² Репортажи бывших членов «Храма Людей, сбежавших из общины, создают очень ясную картину тактики, которую Джим Джонс применял к своей церкви. Джин Миллз (1979) дает исчерпывающий личный отчет, есть и письменные свидетельства олкыях «Храма» Деборы Блоки (May 12,1978 and June 15.1978) и Иоланды Кроуфорд (April 10.1978). Репортажи в масс-медиа, которые обычно опираются на интервью с дезертирами и теми, кто выжил после самоубийства, и эти сведения дополняют друг друга (смотри, в частности, Kilduff and Tracy (1977), Newsweek (1978a), Liltoii (1979) and Cahiil (1979).

Джим Джонс использовал угрозу сурового наказания, чтобы ввести строгую дисциплину и абсолютную преданность, к тому же он принял меры, чтобы исключить те факторы, которые могли способствовать сопротивлению или мятежу его последователей. Исследование Милграма показало, что в случае присутствия «непослушного» партнера это оказывало сильное влияние на участников, и испытуемые гораздо реже слушались экспериментатора в том, чтобы наносить удары электротоком человеку, названному «учеником». Подобным образом Эш (1955), включив в эксперимент помощника, выражавшего мнение, отличное от мнения большинства, показал, что в этом случае испытуемый гораздо реже склонен соглашаться с большинством, даже если мнение «другого несогласного» было тоже неправильным и отличалось от мнения испытуемого. В «Храме Людей» Джонс не терпел никакого несогласия и следил, чтобы его последователи были преданы только ему одному. Он организовал жизнь членов церкви так, что альтернатива уйти из «Храма» представлялась немыслимой.

Джин Миллз, которая шесть лет была высокопоставленным членом церкви и стала одной из немногих, кто сбежал из «Храма Людей», пишет: «В церкви был негласный, но понятный всем закон, и он имел очень большое значение: никто не должен критиковать Отца, его жену или его детей» (Mills, 1979). Дебора Блэки, еще одна прихожанка, которой после довольно продолжительного членства в церкви удалось дезертировать, говорила:

«Любое несогласие с диктатом [Джима Джонса] расценивалось как «предательство»... Хотя я чувствовала весь ужас происходящего, я боялась возражать, потому что знала, что все, кто придерживался другого мнения, навлекали на себя гнев Джонса и других членов общины» (Blakey, June 15, 1978).

Условия жизни общины оказывали на людей такое сильное давление, что при столь явном несоответствии между целями, о которых заявлял Джим Джонс, и его практикой почти непонятно, почему членам церкви не пришли в голову вопросы о самой церкви. Однако сомнения отдельных членов церкви не подкреплялись в общине. У нескольких недовольных не было союзников, которые могли бы поддержать неподчинение приказам лидера, и не было членов секты, которые были в состоянии способствовать проявлениям несогласия с большинством. Общественное неподчинение или несогласие быстро наказывалось. Даже в семье и в компании друзей было опасно сомневаться в словах Джонса, потому что информанты и «советники», хотя бы и являясь родственниками членов церкви, быстро сообщали о неосторожных поступках последних.

Информанты приносили пользу не только потому, что подавляли возражения и оппозиционные мнения. Они также уменьшали солидарность и доверие, которые люди чувствовали к членам своих семей и друзьям. Хотя Джонс и проповедовал, что в его церкви должен царить дух братства, он ясно дал понять, что все члены церкви должны быть лично преданы «отцу». Семьи раскололись: сначала дети усаживались отдельно от родителей на службе; затем, по мере того как дети взрослели, о них заботились другие прихожане, а родителей заставляли подписывать документы с передачей прав опеки другим. «Семьи — часть враждебной для нас системы», — провозглашал Джонс, потому что семья мешала абсолютной преданности «делу» (Mills, 1979). Таким образом, человека могла наказать не только община, но его семья была в числе первых и самых жестких критиков (Cahill, 1979).

Джонс не только разлучал родителей с детьми, но и стремился ослабить связи между женой и мужем. Он заставлял супругов вступать во внебрачные сексуальные отношения, зачастую гомосексуальные или унизительные, или люди вступали в сексуальные связи с самим Джонсом. Сексуальное партнерство и вообще секс не под руководством и контролем Джонса не поощрялись и публично высмеивались.

Так что человек подвергался опасности, если выражал какие-либо сомнения или критиковал Джонса даже перед другом, ребенком или партнером. В результате люди держали такие мысли при себе, и у них создавалось впечатление, что больше никто не думает так, как они. Кроме того, что таким образом ограничивался доступ человека к информации, это «ошибочное представление об уникальности» мешало людям поддерживать друг друга. Интересно, что среди тех немногих людей, которые успешно сбежали из «Храма», были пары, такие как Джин и Эл Миллз, державшиеся вместе и делившиеся своими сомнениями. Такие пары поддерживали друг друга.

Почему не сбежали остальные? Как только человек попадал в общину, выбраться уже было трудно; перебежчиков ненавидели. Ничто не расстраивало Джима Джонса так сильно; уходившие люди становились объектами его самых злобных атак, и их обвиняли во всех проблемах, с которыми сталкивалась община. Один из прихожан рассказывает о том, что было после того, как несколько членов церкви — тинэйджеров ушли из «Храма»: «Мы ненавидели этих восьмерых так сильно, потому что знали: в любой день они могут попытаться напасть на нас. Я хочу сказать, что Джим Джонс полностью убедил нас в этом» (Winfrey, 1979).

Перебежчикам угрожали: уйдя из церкви, Грейс Стоун направилась к побережью озера Тейхоу, там она постоянно оглядывалась и проверяла, не следят ли за ней (Kilduff and Tracy, 1977). Джин Миллз сообщает, что за ней и ее семьей гнались мужчины в машинах, их дом разграбили и им угрожали, что используют их признания, которые они подписали, еще будучи членами общины. Когда семью Миллз пришла навестить подруга из храма, то бросила быстрый взгляд на уши Джин Миллз, так как Джим Джонс поклялся, что отрежет одно из них (Mills, 1979). Джон угрожал и делал зловещие предсказания другим перебежчикам: в самом деле, несколько бывших членов общины умерли при загадочных обстоятельствах или совершили очень сомнительное «самоубийство» вскоре после того, как покинули «Храм Людей» (Reiterman, 1977; Tracy, 1978).

Дезертирство стало довольно рискованным делом, и для большинства членов церкви потенциальная польза побега представлялась весьма туманной. Они не могли рассчитывать на тех, кто не состоял в «Храме Людей»; все свое имущество они отдали церкви. Джим Джонс обливал грязью дезертиров как «врагов» и внушал членам секты страх. Он говорил, что лишь только перебежчики окажутся за пределами «Храма Людей», то «расистское» и «фашистское» общество не поверит их рассказам, их подвергнут пыткам, посадят в концентрационные лагеря и отправят на казнь. Наконец, в Гайане Джонстаун был окружен густыми джунглями, немногочисленные дороги патрулировались вооруженной охраной (Cahill, 1979). Побег был практически неосуществим.

Людям в общине было слишком трудно сопротивляться всему тому, что их окружало. Так как не было никакой другой явной альтернативы, самым разумным поведением оказывалось подчинение.

С помощью своей власти Джим Джонс удерживал паству в «Храме Людей», а то, что дезертировать было довольно сложно, помогало ему сохранить общину. Однако что прежде всего побуждало людей вступать в церковь Джонса?

Нет ничего столь неправдоподобного, что ораторское искусство не сделало бы приемлемым.

Цицерон

Джим Джонс был харизматической фигурой, адептом ораторского искусства. Он искал людей для своей церкви, которые бы отозвались на его послания и поддались на его обещания. Он тщательно готовил свою презентацию, чтобы расположить к себе каждую конкретную аудиторию.

В основном среди членов «Храма Людей» были нуждающиеся и отверженные обществом люди: городские бедняки, черные, пожилые, бывшие наркоманы и бывшие осужденные (Winfrey, 1979). Чтобы привлечь новых членов, Джонс проводил общественные службы в различных городах. На проповедях распространялись листовки такого содержания:

«Пастор Джим Джонс... Невероятно! Чудесно!.... Изумительно!.... Уникальная пророческая и целительная служба. Вы никогда не были свидетелями ничего подобного! Узрите, как Слово воплотится среди вас!

Бог творит чудеса... На каждой службе люди исцеляются от рака... у вас на глазах паралитики начнут ходить и слепые обретут зрение!» (Kilduff and Javers, 1978)

Потенциальные члены общины сначала видели почти идиллическую сцену: как черные и белые живут, работают и молятся вместе. Гостей тепло приветствовали и приглашали поесть вместе с группой. Как и говорилось в рекламе, Джим Джонс творил чудеса. Многие прихожане вспоминали, как Джонс вылечил их от рака и других смертельных болезней; на службе Джонс или одна из его медсестер доставали из горла прихожанина отвратительную массу темной ткани — «рак» — и передавали ее зрителям, пока «пациент» давился от кашля. Порой Джим Джонс делает предсказания, сбывающиеся удивительно часто. Он также получал откровения, касающиеся членов церкви или гостей, — сведения о которых никто не мог знать: Джонс говорил о том, что они съели на ужин прошлым вечером или рассказывал новости о далеком родственнике. Время от времени он творил чудеса, так же как и более известные религиозные деятели:

«На воскресной службе было больше людей, чем обычно, и почему-то прихожане не принесли достаточно еды, чтобы накормить всех. Стало очевидно, что последние пятьдесят человек в очереди не получат никакого мяса. Джим объявил: «Хотя у нас мало еды, чтобы накормить такое количество людей, я благословляю все, что у нас есть, и преумножаю еду — так, как это делал Иисус в библейские времена».

И действительно, через несколько минут после того, как он сделал такое сенсационное заявление, Эва Пью вышла из кухни, сияя и неся две тарелки с жареными цыплятами. Собравшиеся в помещении люди издали шумный крик одобрения, особенно те, кто стоял в конце очереди.

«Благословенные цыплята» оказались необычайно вкусны, и некоторые люди сказали даже, что Джим создал самых вкусных цыплят, каких они когда-либо ели» (Mills, 1979).

..; Эти демонстрации были театрализованными и впечатляющими; большинство членов паствы твердо верило в их подлинность и в «силу» Джонса. Они не знали, что «рак» был всего лишь протухшим куриным желудком, что происшествия, «предсказанные» Джонсом, были подстроены или что Джонс заставлял помощников просматривать мусор, который выкидывали члены общины, среди мусора могли обнаружиться пакеты от определенного вида пищи или письма родственников, и на этой основе Джонс делал свое новое «откровение» (Kilduff and Tracy, 1977; Mills, 1979). Прихожане были настроены верить Джонсу; они оценили расовую гармонию, ощущение цели и освобождение от чувства собственной никчемности — все то, что давала им организация «Храм Людей» (Winfrey, 1979; Lifton, 1979). Даже когда они подозревали неладное, они понимали, что глупо высказывать сомнения вслух:

«Один из мужчин, Чак Бикман... насмешливо сообщил нескольким людям, стоящим рядом, что он видел, как Ева проехала мимо него несколько минут назад с ведрами, принадлежавшими киоску «Жареные цыплята Кентукки». Он улыбнулся и сказал: «Человека, благословившего этих цыплят, звали полковник Сандерс».

На вечерней службе Джим упомянул тот факт, что Чак смеялся над его даром. «Он солгал здесь некоторым членам общины и сказал, что цыплята поступили из местного магазина, — бушевал Джим. — Но дух справедливости восторжествовал. Из-за этой лжи Чак сейчас в туалете и больше всего желает умереть. Его тошнит. У него такой понос, что он не может и разговаривать!»

Через час бледный и трясущийся Чак Бикман вышел из мужского туалета к трибуне, поддерживаемый одним из охранников. Джим спросил его: «Вы бы хотели что-то сказать?»

Чак поднял голову и вяло пробормотал: «Джим, я приношу извинения за то, что я сказал. Пожалуйста. Простите меня».

Когда мы посмотрели на Чака, мы принесли обет, что в душе никогда не будем сомневаться ни в одном из чудес Джима, по крайней мере открыто. Спустя годы мы узнали, что Джим подсыпал слабый яд в пирог и дал Чаку» (Mills, 1979).

Хотя большинство из членов общины поддавались воздействию выступлений Джонса — эмоциональных, пристрастных и почти чувственных по тону, те, кто в конце концов занял верховные посты в высших эшелонах «Храма Людей», привлекались иначе. Большинство этих людей были белыми, и они представляли высшие или средние слои общества — среди них были юристы, студент-медик, медсестры и люди, представляющие другие профессии, которые требовали образования и подразумевали высокую социальную сознательность. Джонс заманивал этих людей, особенно подчеркивая социальные и политические направления деятельности церкви, ее потенциал в идеалистическом эксперименте по установлению интеграции и социализма. Тим Стоун, юрист церкви, позднее говорил: «Я так отчаянно жаждал утопии, что мог умереть» (Winfrey, 1979). Эти члены общины были достаточно информированы и умны, так что понимали многие уловки Джонса, но, как снова и снова объясняет Джин Миллз в своей книге, они отказались от своих колебаний и прощали Джонсу обман, имея в виду его необходимость для достижения более важной цели — способствовать общему делу. «В тысячный раз я убеждала себя: "Если Джим считает, что это необходимо для дела, то кто я такая, чтобы сомневаться в его мудрости?"» (Mills, 1979).

Оказалось, что преодолеть сомнения и колебания этих членов церкви было удивительно легко. Миллз вспоминает, что она и ее муж первоначально были скептично настроены по отношению к Джонсу и «Храму Людей». После посещения первого собрания чета Миллз совсем не была изумлена многочисленностью членов общины, заявлявших, что Джонс вылечил им рак или отучил от наркотиков. Их беспокоила надменность Джонса, и было скучно на длинных службах. Но через несколько недель после визита Миллз получили множество писем с приветствиями и подарками от «Храма Людей», им снился Джонс, и их привлекала дружба и любовь, которую они чувствовали к белым и черным членам общины. Когда они вновь посетили «Храм», то взяли и своих детей. После столь долгой поездки супруги Миллз были так тепло встречены членами общины и самим Джонсом... «В этот раз... моя душа была открыта, и я услышала его послание, потому что мои собственные представления стали очень шаткими» (Mills, 1979). Когда после службы они ехали домой, дети просили родителей присоединиться к церкви:

«Нам пришлось признать, что в этот раз мы получили больше удовольствия от службы, и мы сказали детям, что все обдумали. Мы почему-то поняли, что станем рано или поздно членами "Храма Людей"» (Mills, 1979).

Джим Джонс умело манипулировал впечатлением, которое создавала его церковь у новообращенных. Он тщательно следил за своим имиджем. Он писал письма и использовал политическое влияние сотен членов общины, чтобы восхвалять ее и произвести впечатление на политиков и журналистов, поддерживавших «Храм Людей», а также критиковал и запугивал своих противников (Kasindorf, 1978). Важнее всего то, что Джонс сильно ограничивал информацию, предоставлявшуюся членам общины. Кроме того, что он утверждал членов общины в своей системе веры на частых службах и лекциях, он еще внедрял недоверие к любым посланиям, кроме его собственного, и считал их вражескими. Он уничтожал доверие к другим источникам информации и «прививал» паству от того, чтобы ее могли убедить сторонние критики. Точно так же любые противоречивые мысли, которые могли возникнуть у каждого члена общины, должны были осуждаться. Вместо того чтобы рассматривать свои сомнения как обоснованные, имеющие корни в действительности, члены общины переживали эти сомнения как указания на собственные недостатки или отсутствие веры. Члены общины научились приписывать видимые несоответствия между возвышенными заявлениями Джонса и обычаями жизни в «Храме Людей» своей личной неадекватности, но не обвинять Джонса. Как указывала бывший член общины Нива Слай: «Мы всегда обвиняли самих себя за то, что казалось нам плохим» (Winfrey, 1979). В церкви говорили на своем особом языке, искажавшем действительность, члены церкви называли «Делом» все, что бы ни сообщал Джим Джонс (Mills, 1979). Это говорилось в Джонстауне, где охранная башня называлась «игровой площадкой» (Cahill, 1979). В конце концов, с помощью умного использования ораторского искусства, обмана и языка Джонс мог говорить о смерти как о «переходе» и таким образом превращал отчаянный акт саморазрушения в благородное и смелое «революционное самоубийство», и члены церкви ему верили.

САМООПРАВДАНИЕ

Как спасение, так и наказание человека заключается в том факте, что если он живет неправильно, то он может запутать себя, чтобы только не видеть свое жалкое положение.

Л. Толстой, «Крейцерова соната»

Если мы проанализируем Джонстаун с точки зрения Людского повиновения и власти самой ситуации, то это поможет нам объяснить, почему люди поступали именно так. Как только «Храм Людей» переместился в Джонстаун, члены общины не могли больше сопротивляться диктату Джима Джонса. Их успокаивал авторитет абсолютной власти. У них не было выбора, их окружали вооруженные стражи и джунгли, они отдали свои паспорта и другие документы Джонсу и вверили себя ему и считали, что условия внешнего мира в большей степени угрожали им. Плохое питание членов общины, тяжелый труд, недостаток сна и постоянное прослушивание обличительных речей Джонса усугубили и без того затруднительное положение; сильный прессинг вынудил их повиноваться.

К моменту последнего ритуала оппозиция или побег стали почти невозможны для большинства членов общины. Однако вызывает сомнение даже то, что многие хотели сопротивляться или уйти. Большинство начали верить в Джонса; впоследствии нашли тело женщины, неразборчиво нацарапавшей в час последнего ритуала на собственной руке: «Джим Джонс — единственный на свете» (Cahill, 1979).

Именно этот аспект жизни Джонстауна представляет наибольшую трудность для объяснения. Даже в последнюю секунду подавляющее большинство членов «Храма» верили в Джима Джонса. Внешние силы в форме власти и убеждения могут привести к подчинению. Но мы должны рассмотреть и другие процессы, чтобы объяснить, почему члены общины усвоили эти представления.

Хотя утверждения Джонса часто были непоследовательны, а его методы жестоки, большинство членов общины поддерживало свою веру в его лидерство. Как только они оказались в изоляции в Джонстауне, у них было мало возможности или мотивации думать иначе — сопротивление или побег были немыслимы. В такой ситуации человек мотивирован рационализировать свое трудное положение; он сталкивается с неизбежной тенденцией рассматривать свое положение более позитивно. Например, по данным социально-психологического исследования, если дети полагают, что им предстоит есть все больше овощей из разряда «нелюбимых», они убеждают себя, что эти овощи не так уж и противны (Brehm, 1959), а когда человек думает, что ему предстоит общаться с неким субъектом, то будет давать описание этого человека в более благоприятном ключе (Darley and Berscheid, 1967).

Участие в жизни секты начиналось не в Джонстауне, а намного раньше, рядом с домом и почти не театрально. Сначала потенциальный член общины добровольно посещал собрания и имел возможность работать для церкви еженедельно в течение нескольких часов. Хотя постоянные члены общины, как правило, поощряли новообращенного присоединяться, человек мог свободно выбрать — остаться или уйти. Когда человек решал присоединяться, то затрачиваемые им усилия возрастали, и он становился еще более преданным «Храму Людей». Постепенно Джонс усиливал требования к отдельному члену общины, и только по прошествии длительного времени ужесточал правила и требования. Понемногу свобода действий человека все более ограничивалась. У него возникала мотивация рационализировать свои обязательства и оправдывать свое поведение.

Джин Миллз, которой удалось сбежать через два года после того, как «Храм Людей» переместился в Гайану, так начинает свой рассказ в книге «Шесть лет с Богом» (1979). «Каждый раз, когда я говорю кому-то о шести годах, которые мы провели как члены "Храма Людей", я сталкиваюсь с вопросом, на который невозможно ответить: "Если церковь была такой плохой, почему вы и ваша семья жили там так долго?"». Некоторые классические исследования в области социальной психологии, рассматривая процессы самооправдания и теорию когнитивного диссонанса (см.: Aronson, 1980, chapter 4; Aronson, 1969), могут дать нам объяснения такого, на первый взгляд, иррационального поведения.

В соответствии с теорией диссонанса, когда человек совершает поступок или разделяет представление, психологически не соответствующее его или ее «я-концепции», несоответствие пробуждает в человеке неприятное состояние напряжения. Человек пытается ослабить этот диссонанс, как правило, изменив свои установки и приводя их в большее соответствие с ранее противоречивыми действиями или представлениями. Ряд случаев в «Храме Людей» можно объяснить, рассмотрев их в свете этого процесса. Ужасающие события в Джонстауне произошли не только из-за внешней угрозы, все это не было спонтанным. То есть дело было не в том, что что-то «щелкнуло» в сознании людей, внезапно заставив их вести себя ненормально. Скорее, как говорится в теории когнитивного диссонанса, люди в этой ситуации стремились оправдать свой выбор и обязательства.

Подобно тому как сильный ливень порой начинается с моросящего дождя, человек может почувствовать импульс к совершению радикальных или пагубных действий после совсем обычных, на первый взгляд, поступков. В «Храме Людей» процесс начался с того, что эффекты прохождения суровой инициации в присоединении к церкви подкреплялись тенденцией человека оправдывать свои обязательства и потребностью рационализировать поведение.

Например, рассмотрим первый визит потенциального члена общины в «Храм Людей». Когда человек проходит суровую инициацию для того, чтобы получить доступ в группу, то он или она начинают считать эту группу более привлекательной, чтобы оправдать свои усилия или перенесенную боль. Аронсон и Миллз (Aronson and Mills, 1959) продемонстрировали, что студенты, испытавшие сильное затруднение, прежде чем их допустили в дискуссионную группу, оценивали разговор в группе (который в действительности был довольно скучным) как более интересный, чем студенты, которых допустили в группу беспрепятственно. У человека есть не только тенденция оправдывать свой опыт за счет повышения ценности цели — когда в некоторых обстоятельствах человек, совершая выбор в пользу неприятного или трудного опыта, изменяет свое восприятие дискомфорта или боли, которую он или она чувствует. Зимбардо (Zimbardo, 1969) и его коллеги показали: когда испытуемые добровольно соглашались на процедуру, включавшую удар электротоком, они считали, что у них больше свободы выбора, и сообщали, что испытывают меньше боли. То есть те, кто испытывал более сильный диссонанс и у кого было мало внешних оправданий для объяснения своего выбора в пользу перенесения боли, считали, что боль слабее. Это отражалось не только на внешних впечатлениях и словах испытуемых; эти испытуемые лучше справлялись с заданием, и их показатели гальванической реакции кожи, когда их оценивали, оказывались ниже.

Таким образом, процесс ослабления диссонанса может быть двусторонним: когда субъектом надлежащим образом руководят, то человек, который добровольно проходит суровую инициацию, не только начинает считать ее более позитивной, но сами средства достижения цели кажутся не такими уж негодными: «Мы начали ценить длительные собрания, потому что нам сказали, что духовный рост происходит в результате самопожертвования» (Mills, 1979).

Постепенно человек начинал тратить все больше времени и энергии, посвящая себя служению в «Храме Людей». Службы и собрания занимали выходные и несколько вечеров на каждой неделе. Работа над проектами в «Храме» и написание писем политикам и в газеты занимали много «свободного» времени. Предполагаемые денежные вложения видоизменились от «добровольных» взносов (хотя они существовали) до обязательного вложения четверти дохода человека. В конце концов предполагалось, что человек должен был отдать всю личную собственность, сбережения, социальные полисы в «Храм Людей». Прежде чем войти в помещение для собраний, человек останавливался у стола и писал обвинительные сообщения в свой адрес или подписывал пустые документы, которые передавались церкви. Если кто-нибудь возражал, то отказ интерпретировался Джонсом как «недостаток веры». Наконец, членов общины для экономии приглашали жить в помещениях храма, а для более эффективной работы их дети воспитывались другими людьми. Каждая новая уступка требованиям имела два последствия: на практике она еще больше связывала человека с «Храмом Людей» и делала еще более трудным отъезд; с точки зрения установок, она приводила в движение уже упомянутые процессы самооправдания. Как пишет Миллз (1979):

«Мы оказались лицом к лицу с печальными фактами. Наши сбережения пропали. Джим потребовал, чтобы мы продали страховку и отдали все церкви, так что и этого у нас уже не было. У нас забрали нашу собственность. Мы лишились своей мечты стать миссионерами и уехать за границу. Мы знали, как отдалились от своих родителей, когда говорили им, что уезжаем из страны. Даже дети, которых мы оставили на попечении Кэрол и Билла, были открыто враждебно к нам настроены. Джим так быстро всего этого добился! Все, что у нас осталось, — это Джим и Дело, поэтому мы решили уступить и посвятить свою энергию этим двум вещам».

В конце концов Джим Джонс и Дело потребовали у членов новой церкви отдать свою жизнь. Что могло вынудить людей убивать своих детей и самих себя? С беспристрастной точки зрения это деяние кажется неправдоподобным. На деле именно это приходит в голову многим людям, столько времени посвятившим служению новой церкви, отдавшим все свои деньги и даже пожертвовавшим воспитанием детей ради «Храма Людей». Джонс воспользовался преимуществом процессов рационализации, с помощью которых человек оправдывает свои обязательства, преувеличивает значение целей и сводит к минимуму затраты. По мере того как Джонс постепенно ужесточал требования, он осторожно подготавливал членов общины к «окончательному ритуалу» и формировал их отношение. Он использовал рычаги, предоставляемые их предыдущими обязательствами, чтобы подтолкнуть их ближе и ближе к этому поступку. Он поставил «ногу в дверях», когда заставил человека поддаться на скромную просьбу, и таким образом, возросла вероятность того, что он или она впоследствии согласятся на гораздо более значительную уступку, — явление, известное социальным психологам и торговым представителям (Freedman and Fraser, 1966). Выполнение первого задания приводит к тому, что нечто, сначала казавшееся неразумным, представляется теперь не такой уж крайностью, и это также мотивирует человека считать свои поступки последовательными и соглашаться на более серьезные просьбы.

После знакомства членов общины с самим функционированием «Храма Людей» Джонс сосредоточивался на более общих и базовых установках. Он начал с подрыва веры членов общины в то, что со смертью нужно бороться и бояться ее, и представил все так, что всем им предстоят катаклизмы. * Сак подтверждают некоторые свидетельства (см.: Mills, 1979; L'fton, 1979; Cahill, 1979), Джонс разработал несколько

«фальшивых» упражнений в самоубийстве, сначала он опробовал их на элитной Планирующей Комиссии «Храма Людей» и позже — на рядовых членах. Он дал им вина и затем объявил, что оно отравлено, и они скоро умрут. Это было проверкой веры, проверкой желания членов общины следовать за Джонсом даже в смерти. Джонс спросил людей, готовы ли они умереть, и заставил членов церкви «решить» свою собственную судьбу волей случая, устроив голосование, выполнять ли его пожелания. Бывший член общины вспоминал, что тогда, по прошествии некоторого времени,

«Джонс улыбнулся и сказал: "Ну, это был хороший урок. Я вижу, что вы не мертвы". Это выглядело так, как будто нам потребовалось 30 минут, чтобы принять очень серьезное решение и задуматься о себе. Мы все испытывали сильную преданность и гордились собой... Джонс учил, что это особая привилегия — умирать за то, во что вы верили, и именно это я и делал» (Winfrey, 1979).

После того как «Храм Людей» переехал в Джонстаун, «белые ночи», как назывались упражнения в самоубийстве, повторялись вновь и вновь. Упражнение, которое стороннему наблюдателю покажется сумасшествием, было регулярным и нормальным для члена «Храма Людей». Читатель может задаться вопросом, не дало ли это возможность членам общины думать, что подлинное самоубийство было просто еще одним видом религиозной практики, но есть много указаний на их понимание, что в этот последний раз они принимают смертельный яд. Воздействие визита Райана; обнаружение нескольких новых дезертиров; повара, освобождавшиеся ранее от упражнений в связи с занятостью приготовлением пищи к следующему ее приему, на этот раз были привлечены к участию. Джонс находился в состоянии все усиливающегося гнева, безрассудства, вел себя непредсказуемо, и наконец все могли видеть, что начали умирать дети. Да, членами общины умело манипулировали, но нельзя сказать, будто они не осознавали, что на этот раз ритуал был настоящим.

Физические наказания, совершавшиеся в «Храме Людей», представляют яркий пример воздействия самооправдания.

Как уже говорилось раньше, угроза того, что человека побьют или унизят, вынуждала членов общины уступать приказам Джонса: человек будет повиноваться, пока ему или ей угрожают или наблюдают за ними. Однако при воздействии на установки человека, как это было показано в исследованиях, более мягкая угроза оказывается эффективнее, чем сильная угроза (Aronson and Carlsmith, 1963), и ее воздействие намного более длительно (Freedman, 1965). В условиях слабой угрозы человеку труднее связать свое поведение и изменение установок для оправдания действия с таким небольшим внешним ограничением. Сильные угрозы пробуждают уступчивость, но когда они исходят извне, то редко становятся неотъемлемой частью поведения. Совершенно другая динамика наблюдается, когда не так очевидно, что действие внушается человеку. Если человек чувствует, что он или она играют активную роль в выполнении действий, которые причиняют кому-то боль, то возникает мотивация оправдывать жестокость, рационализировав ее как необходимую или унизив жертву представлением о том, что наказание было заслуженным (Davis and Jones, 1960).

Давайте на секунду отвлечемся. Процессы, происходящие в Джонстауне, очевидно, не так просты, как процессы в хорошо контролируемом лабораторном эксперименте; некоторые явления возникали одновременно. Например, Джим Джонс обладал властью налагать любые наказания, которых только он желал, в «Храме Людей», и особенно к концу существования Джонстауна в поселении царили жестокость и террор. Джонс тщательно контролировал то, как выполнялись наказания. Он часто требовал, чтобы члены общины сами наказывали или участвовали в наказаниях. Их учили доносить на других членов церкви; взрослым членам общины велели бить младших; жен или любовников вынуждали сексуально унижать своих партнеров, а от родителей требовали согласия на телесные наказания своих детей и участия в этой процедуре (Mills, 1979; Kilduff and Javers, 1978). Наказания становились все более и более садистскими, а избиения такими сильными, что доводили жертву до бессознательного состояния, и впоследствии у жертв оставались кровоподтеки, не заживавшие несколько недель. Как объясняет Дональд Лунде, психиатр, исследовавший проявления крайнего насилия:

«Стоило вам совершить серьезное преступление или насилие, как уже было трудно допустить даже перед самим собой, что вы совершили ошибку, и подсознательно вы дойдете до того, что вам придется рационально объяснять то, что совершили. Этот очень хитрый механизм защиты в полную силу использовали харизматические лидеры» (Newsweek, 1978а).

В отношении влияния этого процесса Джин Миллз дает сведения еще более личного характера. На одной из встреч она и ее муж были вынуждены согласиться с тем, что их дочь нужно наказать за очень незначительный проступок. Она рассказывает о том, какое воздействие это оказало на ее дочь — жертву, так же как и на нее саму — одну из преступниц:

«Когда мы ехали домой, то все в машине молчали. Мы все боялись, что наши слова сочтут предательскими. Единственное, что мы слышали, это были сдавленные рыдания Линды на заднем сиденье. Когда все вошли в дом, Эл и я сели, чтобы поговорить с Линдой. Ей было слишком больно сидеть. Она неподвижно стояла, пока мы с ней разговаривали. «Как ты относишься к тому, что случилось сегодня вечером?» — спросил ее Эл.

«Отец правильно велел меня отхлестать, — ответила Линда. — Я в последнее время так плохо вела себя, и я сделала много ошибок... Я уверена, что Отец знал обо всем этом, и именно поэтому он велел, чтобы меня столько раз били».

Когда мы поцеловали дочь и пожелали ей спокойной ночи, у нас кружилась голова. Было так трудно понять что-то, когда все казалось таким запутанным. Линда была жертвой, а мы были единственными, кого это возмущало. Она должна была чувствовать враждебность и злость. Вместо этого она сказала, что Джим на самом деле помог ей. Мы знали, что Джим поступил жестоко, и все же каждый вел себя так, как если бы он любя приказал отхлестать нашего непослушного ребенка. В отличие от жестокого человека, причиняющего боль ребенку, Джим казался спокойным, почти любящим, когда он наблюдал за избиением и отсчитывал удары. Наше сознание было не в состоянии понять жестокость ситуации, потому что ни одна из обратных связей, которые мы получали, не была точной» (Mills, 1979).

Обратная связь с людьми за пределами общины была ограниченной, а обратная связь с членами общины искажалась. Члены общины, оправдывая предыдущие действия и обязательства, подготавливали почву для принятия последнего обязательства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Только несколько месяцев спустя после нашего побега из «Храма» мы поняли, в каком коконе жили. И только тогда мы осознали обман, садизм и эмоциональный шантаж мастера манипуляций.

Джин Миллз, «Шесть лет с Богом»

Сразу после трагедии в Джонстауне последовала большая серия статей о «культах» и призывы к их изучению и контролю. Группы и практики, от «Синанона» до «Трансцендентальной Медитации», активно изучались прессой, которой все же было трудно определить сущность «культа» или отделить безопасные и благоприятные культы от опасных. «Храм Людей» и события в Джонстауне делают определение «культа» еще более проблематичным. За несколько часов до своей смерти конгрессмен Райан обратился к членам общины: «Я могу сказать вам прямо сейчас, после разговоров с некоторыми людьми... есть те, кто верит, что это — самое лучшее из всего, что случилось с ними за всю их жизнь» (Kraus, 1978). Многочисленные признания и письма, оставленные людьми, показывают, что это чувство широко разделялось членами общины — или, по крайней мере, выражалось.

Многие «нетрадиционные» для основной американской культуры группы или практики, такие как восточные религии или техники медитации, оказались ценными для людей, участвовавших в них, а другим многое казалось очень странным и пугающим. Как могут люди решить, избирают ли они потенциально полезный образ жизни или их увлекают в опасный путь?

Трудно провести разграничение. Но три вопроса, которые возникают после предыдущего анализа, могут дать ключ к разгадке: появляются ли у человека новые возможности или отбираются вообще? Расширяется ли или отрицается доступ человека к новой, разнообразной по характеру информации? Наконец, предполагает ли вступление в секту личную ответственность и контроль, или они узурпируются группой или ее лидером?

«Храм Людей» привлекал многих своих членов потому, что давал им возможность иначе взглянуть на собственную жизнь; у многих униженных жизнью людей появилось ощущение цели и даже превосходства. Но все это имело свою цену: люди были вынуждены отказаться от прошлой дружбы и веры, и люди учились бояться всего за пределами «Храма», как «враждебного». Единственной альтернативой для этих людей стало подчинение воле Джонса.

В самом деле, большинство членов общины все сильнее чувствовали невозможность вести какой-то другой образ жизни. Когда человек попадал в «Храм Людей», Джим Джонс контролировал всю информацию, поступавшую к прихожанам. Особенно явно Джонс осуществлял контроль в Джонстауне. Он эффективно гасил любое несогласие, которое могло возникнуть в общине, и внушал ее членам недоверие к любым посланиям извне, хоть в чем-то противоречащим доктрине их церкви. В конце концов, какое доверие можно было испытывать к информации, поставляемой врагом, собиравшимся разрушить «Храм Людей» своими «лживыми наветами»?

Член общины не видел никаких альтернатив и не обладал никакой информацией, поэтому его способность к несогласию или сопротивлению была сведена к минимуму. Более того, для большинства членов общины привлекательность «Храма» отчасти как раз и состояла в том, что человек переставал нести ответственность за свою жизнь и контролировать ее. Среди этих людей — прежде всего бедняки, представители меньшинств, пожилые люди и неудачники; они были счастливы обменять личную автономию (со скрытой предпосылкой, что они несут личную ответственность за свое положение) на безопасность, братство, иллюзию чудес и обещание спасения. Стенли Кэт, психиатр, изучавший технику обращения в веру, использовавшуюся культами, обобщает: «Обращенным приходится верить только в то, что им говорят. Им не нужно думать, и это снимает накопившееся у них сильное напряжение» (Newsweek, 1978а). Даже Джин Миллз, одна из хорошо образованных членов Храма, писала так:

«Меня поразило то, сколь мало несогласия было между членами церкви. Еще до того, как мы присоединились к церкви, Эл и я не приходили к согласию даже тогда, когда выбирали, за кого голосовать на президентских выборах. Теперь мы все принадлежали группе, и семейные возражения отходили в прошлое. Никогда не возникало вопроса о том, кто прав, потому что прав всегда был Джим. Когда вся наша большая семья собиралась, чтобы обсудить семейные проблемы, мы не спрашивали мнения. Напротив, мы задавали вопросы детям: «Что бы сделал Джим?» И, казалось, что больше в жизни не было трудностей. Была своего рода «очевидность судьбы», указывавшая на правоту Дела и будущие успехи. Джим был прав, и те, кто соглашались с ним, были правы. Если вы не соглашались с Джимом, то вы были не правы. Все было настолько просто» (Mills, 1979).

Хотя маловероятно, что у Джима Джонса был официальный доступ к литературе по социальной психологии, он использовал несколько очень мощных и эффективных техник для контроля над поведением человека и изменения его установок. Некоторые аналитики сравнили эту тактику с тактикой «промывки мозгов», так как обе они включали контроль общения, манипуляцию чувством вины и распределение власти над существованием человека (Lifton, 1979). В таких общинах люди оказывались в изоляции, следовали жесткому режиму, подвергались физическому прессингу и совершали покаянные признания (Cahill, 1979). Однако если мы используем термин «промывка мозгов», то эти процессы кажутся эзотерическими и необычными. Действительно, в

личности Джонса было несколько уникальных и пугающих составляющих — паранойя, мания величия, садизм и мания суицида. Несмотря на личную мотивацию, когда он формулировал свои планы и фантазии, он использовал уже вполне конкретные социально-психологические тактики, чтобы привести их в жизнь. Решение заставить общину уничтожить саму себя было сумасшествием, но те, кто осуществлял это решение, были «нормальными» людьми, которые поддались ужасному влиянию ситуации и стали жертвами мощных внутренних сил и внешнего давления.

ПОСТСКРИПТУМ

В течение нескольких недель после смерти в Джонстауне тела погибших были перевезены обратно в США, остальные члены «Храма Людей», как сообщали впоследствии, разъехались, и поток рассказов и книг о самоубийстве /убийствах перестал привлекать внимание общественности. Через три месяца Майкл Проке, уехавший из Джонстауна, потому что ему поручили увезти коробку с деньгами «Храма Людей», созвал пресс-конференцию в помещении мотеля в Калифорнии. Заявив, что Джонса неправильно поняли, он потребовал, чтобы общественности представили магнитофонную запись с последними минутами ритуала (процитированную выше), затем он заперся в ванной и выстрелил себе в голову. Он оставил записку, что если его смерть вдохновит кого-нибудь написать еще одну книгу о Джонстауне, то эта смерть того стоит (Newsweek, 1979).

ПОСТСКРИПТУМ

Джин и Эл Миллз были самыми сильными критиками «Храма Людей» после своего побега, и их имена стояли в первых рядах «черного списка» врагов новой церкви. Даже после освобождения из Джонстауна чета Миллз постоянно опасалась за свою жизнь. Приблизительно через год после смертей в «Храме» они и их дочь были убиты в своем доме в Беркли. Их сын-тинэйджер, сам в прошлом член общины, рассказал, что он в это время находился в другой части большого дома. По этому делу не нашли ни одного подозреваемого. Есть данные о том, что Миллзы знали своего убийцу, — не было признаков того, что кто-то ворвался к ним в дом, и их застрелили с близкого расстояния. Сообщали, что Джин Миллз говорила: «Это обязательно случится. Если не сегодня, то завтра». На последней магнитофонной записи в Джонстауне Джим Джонс обвинял именно Джин Миллз и обещал, что его последователи в Сан-Франциско «не оставят нашу смерть напрасной» (Newsweek, 1980).

Литература

Aronson, Е. The social animal (3rd ed.) San Francisco: W. H. Freeman and Company, 1980.

Aronson, E. The theory of cognitive dissonance: A current perspective. In L. Berkowitz (ed.), Advances in experimental social psychology. Vol. 4. New York: Academic Press, 1969.

Aronson, E., And Carlsmith, J. M. Effect of the severity of threat on the devaluation of forbidden behavior. Journal of Abnormal and Social Psychology, 1963,66, 584-588.

Aronson, E., and Mills, J. The effects of severity of initiation on liking for a group. Journal of Abnormal and Social Psychology. 1959,59,177-181.

Asch, S. Opinions and social pressure. Scientific American, 1955, 193. (Also reprinted in this volume.) Tape hints early decision by Jones on mass suicide. Baltimore Sun, March 15,1979.

Blakey, D. Affidavit: Georgetown, Guyana. May 12,1978.

Blakey, D. Affidavit: San Francisco. June 15, 1978.

Brehm, J. Increasing cognitive dissonance by afait-accompli. Journal of Abnormal and Social Psychology, 1959,58,379-382.

Cahill, T. In the valley of the shadow of death. Rolling Stone. January 25,1979. Committee on Foreign Affairs, U.S. House of Representatives, Report of a staff investigative group. The assassination of Representative Leo J. Ryan and the Jonestown, Guyana tragedy. Washington, D.C.: Government Printing Office, May 15, 1979. (Many of the other press reports are reprinted in this volume.)

Crawford, Y. Affidavit: San Francisco. April 10, 1978.

Darley J., And Berscheid, E. Increased liking as a result of the anticipation of personal contact. Human Relations, 1967,20, 29-40.

Davis, К., and Jones, E. Changes in interpersonal perception as a , _ы means of reducing cognitive dissonance. Journal of Abnormal . and Social Psychology, 1960,61,402-410.

«Don't be afraid to , die» and another victim of Jonestown. Newsweek, March 10, 1980. A fatal prophecy is fulfilled. Newsweek, March 10,1980.

Freedman, J. Long-term behavioral effects of cognitive dissonance. Journal of Experimental Social Psychology, 1965, 1,145-155.

Freedman, J., and Praser, S. Compliance without pressure: The foot-in-the-door technique. Journal of Personality and Social Psychology, 1966,4,195-202.

Gallagher, N.Jonestown: The survivors' story. New York Times Magazine, November 18,1979.

Kasindorf, J. Jim Jones: The seduction of San Francisco. New West, December 18,1978.

Kilduff, M., and Javers, R. The suicide cult. New York: Bantam, 1978, and San Francisco Chronicle. Kilduff, M., and Tracy, P. Inside Peoples Temple. New West, August 1,1977.

Krause, C. Guyana massacre. New York: Berkeley, 1978, and Washington Post. Lifton, R.J. Appeal of the death trip. New York Times Magazine, January 7,1979.

Milgram, S. Behavioral study of obedience. Journal of Abnormal and Social Psychology, 1963, 67, 371-378. (Also reprinted in E. Aronson (ed.).

Readings about the social animal. Milgram, S. Liberating effects of group pressure. Journal of Personality and Social Psychology, 1965,1,127-134.

Mills, J. Six years with God. New York: A & W Publishers, 1979.

Reiterman, T. Scared too long. San Francisco Examiner, November 13,1977.

The sounds of death. Newsweek, Decemberl8,1978b.

Special report: The cult of death. Newsweek, December 4,1978a.

Tracy, P. Jim Jones: The making of a madman. New West, December 18,1978.

Winfrey, C. Why 900 died in Guyana. New York Times Magazine, February 25,1979.

Young, S. Report on Jonestown. The CBS Evening News with Walter Cronkite. November 16,1979.

Zimbardo, P. The cognitive control of motivation. Glenview, 111.: Scott Foresman, 1969.

Zimbardo, P., Ebbeson, E., and Maslach, C. Influencing attitudes and changing behavior (2nd ed.). Reading, Mass.: Addison-Wesley, 1977.

МАССОВЫЕ КОММУНИКАЦИИ, ПРОПАГАНДА И УБЕЖДЕНИЕ

Эффекты включения разного типа информации в сообщения, возбуждающие чувство страха

Джеймс М. Дэббс мл., Ховард Левенталь (James М. Dabbs, Jr,. and Howard Leventhal)

Существует предположение, что характер влияния на установки людей посредством различных вызывающих страх сообщений, возможно зависит от типа содержащихся в этих сообщениях рекомендации. В эксперименте, основанном на трехмерной факторной модели, испытуемым предъявлялась вызывающая боязнь информация, касающаяся возможности заражения столбняком. В информации варьировали такие переменные, как степень вызываемого страха, а также сообщаемый испытуемым уровень эффектив-ности11болезнённости прививки против столбняка. Всем испытуемым давались рекомендации сделать прививку. Ожидалось, что наибольшее количество испытуемых сделает прививку в том случае, если она будет описана как высокоэффективная и безболезненная, и что данная тенденция будет изменяться при повышении уровня страха, вызываемого сообщением. Предполагалось также, что манипуляция переменными эффективности и болезненности будет связана с намерениями испытуемых сделать прививку. Однако было обнаружено, что данные переменные; не оказывали влияния на намерения испытуемых сделать прививку, ни на их фактическое поведение, связанное с прохождением этой процедуры. Варьирование же переменной страха сказывалось как на намерении, так и на фактическом поведении; чем выше была степень вызываемой боязни, тем в большей степени испытуемые были склонны следовать рекомендациям.

Статья воспроизводится с разрешения авторов, а также Журнала по вопросам Личности и Социальной Психологии (Journal of Personality and Social psychology, Vol. 4, № 5, 1966. Авторские права принадлежат Американской Психологической Ассоциации " (ТЙнепсап Psychological Association, 1966). Финансовая поддержка исследований была частично оказана Службой Общественного Здравоохранения США (United States Public Health Service), грант CH00077-04, выдан Ховарду Левенталю. Авторы выражают признательность Джону С. Хэтэвэю (John S. Hathaway) и Джеймсу С. Дэви (James S. Davie) из Отдела здравоохранения Йельского университета (Yale University Department of University Health ) за существенную помощь, оказанную в проведении исследований).

Учеными был проведен ряд исследований, посвященных изучению влияния уровня страха, вызываемого убеждающим сообщением, на эффективность последнего. Хотя в большинстве случаев сообщалось, что страх способствует повышению эффективности, картина не является полностью однозначной. Позитивное влияние страха на эффективность сообщений отмечалась в исследованиях, касающихся гигиены зубов (Haefner, 1965; Leventhal and Singer, 1966; Singer, 1965) прививок от столбняка (Leventhal, Jones, and Trembly, 1966; 'Leventhal, Singer and Jones, 1965), осторожности водителей при вождении автомобиля (Berkowitz and Cottingham, 1960; Leventhal and Niles, 1965), а также курения сигарет (Insko, Arkoff and Insko, 1965; Leventhal and Watts, 1966. Niles, 1964). Однако Джанис и Фешбах (Janis and Feshbach, 1953) не обнаружили усиления склонности принимать рекомендации, касающиеся того, какой тип зубных щеток является наиболее гигиеничным, а в исследовании Левенталя и Найлса (Leventhal and Niles, 1964) отмечалось снижение уровня принятия рекомендаций отказаться от курения. Все перечисленные результаты основываются на вербальных показателях, используемых при измерении изменений установок людей.

Картина становится еще менее ясной, когда мы переходим к рассмотрению фактического поведения испытуемых. Исследования Левенталя (1965), касающиеся прививок от столбняка, свидетельствуют о том, что некоторый минимальный уровень страха необходим для того, чтобы вызвать изменения в поведении, однако дальнейшее повышение уровня страха не оказывает влияния на поведение испытуемых. В более поздних исследованиях Левенталя и его коллег (1966) отмечается появление слабой тенденции к изменению характера поведения при усилении страха. В исследованиях, посвященных гигиене зубов, Джанисом и Фешбахом (Janis and Feshbach, 1953) было отмечено снижение тенденции к поведенческим изменениям при высоком уровне страха, тогда как Сингер (Singer, 1965) вообще не обнаружил непосредственного влияния уровня страха. В исследованиях Левенталя и Уоттса (Leventhal and Watts, 1966), посвященных курению, было обнаружено влияние степени вызываемого сообщением страха одновременно и на усиление тенденции следовать рекомендациям отказаться от курения, и на снижение тенденции следовать рекомендациям пройти рентгенологическую диагностику.

Настоящее исследование преследовало цель объяснить расхождения в результатах предыдущих исследований. Разумно предполагать, что рекомендуемые формы поведения (касающиеся здоровья) имеют принципиально важное значение для испытуемых (Leventhal, 1965). Рекомендации, рассматриваемые испытуемыми как эффективные, вероятно, будут приниматься с большей готовностью при повышении уровня внушаемого страха, тогда как рекомендации, рассматриваемые как неэффективные, могут отклоняться под рациональными предлогами либо вызывать реакцию отвержения (Janis and Feshbach, 1953) или даже агрессии (Janis and Terwillinger, 1962). Кроме того, неприятие рекомендованного поведения может иметь место в тех случаях, когда само это поведение¹ вызывает страх у испытуемых (Leventhal and Watts, 1966).